Гирт Хофстед: ментальная запрограммированность (глава из книги "Русские медведи и белая гвардия")

Глава 2. СРАВНИВАЯ КУЛЬТУРЫ

Деловые люди согласны, что культурные различия существуют, но расходятсям о мнении о том, каковы они.

Джон Д Дэниелс, Ли Х. Радеба

Все люди видят мир не таким, какой он есть, 
а таким, каковы они сами.
С. Кови

Гирт Хофстед: ментальная запрограммированность

В период между двумя мировыми войнами в Швейцарии вышла книга немецкого философа Вальтера Шубарта «Европа и душа Востока». Автор книги жил в то время в Риге (Латвия). В западной литературе нет более «прославянской» книги, чем эта. Она пронизана такой одухотворенной любовью к России, что поначалу не верится в ее авторство. В 1941 году В. Шубарт был арестован новой коммунистической администрацией и бесследно исчез в лагерях НКВД. Книга Шубарта издана полностью на русском языке только в 2003 году. Я с трепетом читал ее. И особенно страницы, посвященные «женственности» русской культуры и русским женщинам.
«Разные народы дали разные образы человеческих идеалов. У китайцев это мудрец, у индусов – аскет, у римлян властитель, у англичан и испанцев – аристократ, у пруссаков – солдат, а Россия предстает идеалом своей женщины. Достоевский был прав, возлагая на нее большие надежды. Русская женщина самым привлекательным образом объединяет в себе преимущества своих западных сестер. С англичанкой она разделяет чувство женской свободы и самостоятельности, не превращаясь при этом в «синий чулок». С француженкой ее роднит духовная живость, умение без потуг сострить; она обладает тонким вкусом француженки, тем же чувством красоты и элегантности, не становясь жертвой тщеславного пристрастия к нарядам. Она обладает добродетелями немецкой домохозяйки, не сводя жизнь к кастрюлям; и она, как итальянка, обладает сильным чувством материнства, не огрубляя его до животной любви. К этим качествам добавляется еще грация и мягкость, свойственные только славянкам.
Никакая другая женщина, по сравнению с русской, не может быть одновременно возлюбленной, матерью и спутницей жизни. Ни одна другая не сочетает столь искреннего стремления к образованию с заботой о практических делах, и не одна так не открыта навстречу красоте искусства и религиозной истине» (В. Шубарт, 2003).

Однажды я спросил своего двенадцатилетнего сына Андрея, что, на его взгляд, отличает американцев от русских, почему Америка – богатая страна, а Россия – «не столь» богатая. 
«Америка – это страна бизнеса, -- резонно отметил мне сын. --Американцы постоянно думают о бизнесе и деньгах… Русские же думают о революциях и нравственности». 
Ответ сына удивил меня простотой и непосредственностью. Однако с позиций нравственности, о которой он упомянул, мне трудно было объяснить ему историю зарождения и становления российского бизнеса в 1990-е годы. Бесчисленные «пирамиды», недоверие к партнерам, вывоз капитала, пассивность и неверие людей в успех -- вот только небольшая часть проблем, с которыми сталкиваются граждане и общество в целом в новой России. 
К сожалению, сколько-нибудь значимых исследований культур, в особенности деловых, в России не проводилось. Вот почему для нас представляют интерес любые исследования по данной проблеме. Они важны, на мой взгляд, как начало разговора о культуре в целом и о деловой культуре в России в частности. Но можно ли вообще на основании западных теорий, понять «загадочную русскую душу»?
Возможно, читатели моей книги знакомы с исследованиями Макса Вебера. Он одним из первых попытался предсказать развитие мира в XX столетии на основе сравнения религий и культур. В частности, именно он предсказал, что XX век даст толчок в развитии странам, находящимся в так называемой «зоне протестантской этики». Благодаря протестантизму труд и стремление зарабатывать деньги стали богоугодным делом.
Любой американский студент, равно как и студенты многих стран мира, знакомы с результатами исследований национальных культур голландца Гирта Хофстеда. Его исследования по научной значимости можно поставить в ряд с исследованиями культур Макса Вебера. Для нас они привлекательны еще и тем, что близки по времени проведения. Широко известны две работы Хофстеда: «Последствия культуры»
(«Culture’s Consequences», 1980) и «Измерения национальных культур в пятидесяти странах и трех регионах» («Dimensions of national cultures in fifty countries and three regions”, 1983). 
К сожалению, в России о Хофстеде и его исследованиях знает ограниченный круг людей. Я осмелюсь только предположить, что если бы СССР был открытой страной, возможно, он был бы включен в перечень стран, исследуемых Хофстедом.
Гирт Хофстед, работая в одной из американских транснациональных корпораций, имел уникальную возможность изучать национальные культуры в контексте их влияния на организационное поведения людей в 50 странах и 3 регионах. Его исследования длились более чем 14 лет и проводились в 1960--70-е годы. Уже только определение культуры, которое дал Хофстед, могло сделать его известным в научных кругах.
Он определяет культуру следующим образом: «коллективная ментальная запрограммированность, часть предопределенности нашего восприятия мира, общая с другими представителями нашей нации, региона или группы и отличающая нас от представителей других наций, регионов и групп».
Коллективная ментальная запрограммированность? Возможно, это противоречит установкам некоторых из нас относительно личной свободы, но, по Хофстеду, мы все – запрограммированы. Другими словами, независимо от места проживания мы, вольно или невольно, усваиваем с раннего детства образ мыслей и поведение людей, живущих рядом.
Пять так называемых «культурных измерений», по Хофстеду, отличают одну культуры от другой:
-- индивидуализм -- коллективизм;
-- дистанция власти (большая -- малая);
-- неприятие неопределенности (сильное -- слабое);
-- мужественность -- женственность;
-- краткосрочная -- долгосрочная ориентация на будущее.

«Индивидуализм–коллективизм».
Это измерение отражает отношение индивидуума к обществу и себе подобным. В индивидуалистических обществах, пишет Хофстед, люди движимы главным образом личными интересами и интересами ближайших членов семьи. Основными ценностями индивидуалистических обществ являются уважение прав человека и высокая ценность человеческой жизни. В коллективистских обществах «каждый индивидуум с рождения включен в некоторое сообщество, такое как расширенная семья (включая дедушек и бабушек, дядьев и теток и т.д.), клан или деревня». Коллективизм означает, что каждый индивидуум соблюдает интересы своей группы и не имеет мнений или убеждений, отличных от принятых в группе. А в обмен на это группа или ее руководитель должны защищать своих членов, когда им что-то угрожает. 
Важнейшее научное открытие Хофстеда заключалось в том, что так называемый рейтинг индивидуализма в стране статистически коррелирует с уровнем благосостояния населения в этой стране. Это означало, что богатые страны, согласно Хофстеду, богаты потому, что имеют индивидуалистическую культуру.
Славянские культуры, а значит и культура России, исторически складывались как коллективистские культуры. Идеей коллективизма проникнута жизнь русских с древнейших времен. Историк С. Платонов сообщает, что издревле славянские племена жили родами или общинами. Каждый человек, принадлежавший к какому-нибудь союзу (роду, общине, дружине), находился под его защитой. «Лишенный покровительства своих близких, изгнанный из какого-нибудь сообщества человек становился беззащитным, потому что никто не шел к нему на помощь: его можно было, по старому выражению, «убити во пса место». Такие беспризорные и беззащитные люди назывались на Руси изгоями. Быть изгоем -- значит быть хуже холопа. 
Коллективизм в славянском мире, сформированный в крестьянских общинах с древнейших времен, является фактором, определяющим благополучие страны и ее граждан даже сегодня. 
Коллективизм в управлении российских фирм означает ожидание сотрудниками помощи и защиты со стороны шефа, в случае если коллективу или кому-то из сотрудников угрожает опасность (наказание, увольнение и пр.). Коллективизм ограничивает миграцию рабочей силы из одной фирмы в другую. «Я ушла (ушел) бы с этой работы давно, но больно хороший коллектив» -- такое можно услышать от многих работающих на российских предприятиях. Наконец, коллективизм – это главная причина дефицита ответственных сотрудников.
В современной русской культуре коллективизм – это объяснение многих явлений и настроений людей, таких как «ждать и надеяться», ожидание защиты со стороны руководителя, низкая личная ответственность за решение проблем, с которыми люди сталкиваются в повседневной жизни. Возможно, если следовать буквально по Хофстеду, в этом одна из причин бедности страны и медленного движения в сторону улучшений. 
Нельзя, однако, утверждать, что Россия – страна с предельным уровнем коллективизма. Новые бизнесмены и менеджеры – это люди, как правило, с индивидуалистической культурой. Они не стали бы бизнесменами и менеджерами, если бы не были «индивидуалистами». Однако «родимые пятна» коллективизма сохранились в их поведении. По крайней мере два следствия коллективистского наследия стоит упомянуть.
1. Высокий уровень агрессивности, или «холода», по отношению к чужим, то есть не членам группы. Внешним проявлением этого может служить сдержанное, если не холодное, приветствие по отношению к чужим. Это касается как личных встреч, так и телефонного общения. В индивидуалистических культурах, например в США, менеджеры или сотрудники компаний одинаково любезно относятся ко всем.
2. Нелогичность поведения, следование эмоциям, а не доводам разума. В индивидуалистических обществах ценится рационализм и когнитивная последовательность. В России логика и рационализм не всегда учитываются, особенно при приеме на работу или в системах поощрения.

«Дистанция власти».
Это культурное измерение показывает, насколько в обществе неравенство по физическим и интеллектуальным способностям перерастает со временем в неравенство во власти и богатстве и насколько в культурном плане это является допустимым. Выводы Хофстеда говорят о следующем:
· Культурное измерение «дистанция власти» влияет на степень централизации власти и стиль руководства (автократический -- коллегиальный). 
· Для всех бедных стран характерны коллективизм и большая дистанция власти.

Без всякого преувеличения можно считать, что в России большая дистанция власти. Это касается как политической, так и экономической жизни. Огромные доходы олигархов, с одной стороны, и нищета миллионов граждан -- с другой -- вот тот социальный фон, который сопровождает трансформационные процессы в России. Большая дистанция власти приводит к двум, на мой взгляд, отрицательным последствиям: существованию ненормированного рабочего дня и вредных для работающих условий труда. Большинство наемных работников в России согласны продлевать свой рабочий день по просьбе шефа. Зачастую, особенно в частном бизнесе, это не связано с выплатой сверхурочных. Люди просто боятся перечить руководителю.
Еще одна специфика культуры с большой дистанцией власти – это вредные для здоровья условия труда, на которые часть людей соглашается, надеясь заработать чуть больше, чем другие, а также принимая советы вышестоящих начальников как безусловные приказы. 
В более широком контексте дистанция власти в культуре России проявляется в том, что до сих пор рядовые граждане остаются для власти «маленькими людьми». Как правило, «насилие» над маленькими людьми осуществляется не в судебном порядке, а в так называемой административной иерархии. Очень сложно в современной России маленькому человеку «достучаться до правды». Чиновничий произвол, сопровождающий процесс регистрации фирмы, выдачи лицензий, разрешений, различного рода справок, периодически становится предметом дискуссий в российской прессе, но свернуть эту глыбу, основа которой формировалась веками, практически невозможно.

«Неприятие неопределенности».

Оно показывает, как общество и его отдельные члены относятся к тому, что вынуждены жить в условиях неопределенности. Общества со слабым неприятием неопределенности подготавливают своих членов к принятию неопределенности и добиваются ослабления ее давления. Общества с сильным неприятием неопределенности настраивают своих членов на попытки контролировать будущее; для таких обществ характерна повышенная нервозность людей, которые демонстрируют возбудимость, эмоциональность и агрессивность. 
Сильное неприятие неопределенности, на мой взгляд, одна из причин боязни перемен, желание сохранить статус-кво, а для некоторых людей – желание вернуться в прошлое. Люди боятся сменить работу, даже если не устраивают зарплата и условия труда. Социальная защищенность – мечта многих людей, не привыкших к риску. Поэтому в предвыборных баталиях симпатии часто на стороне тех кандидатов, которые говорят о социальной защите, а не об экономических реформах.
Д. Каров приводит результаты опроса 700 жителей Санкт- Петербурга об отношении к труду, проведенного Институтом социологии Российской Академии Наук в 1999 году. Более 90 % опрошенных сказали, что готовы во всем подчиняться начальству, одновременно возлагая на него всю ответственность за собственное благополучие. Начальник, по их мнению, должен не столько обладать знаниями и организаторскими способностями, сколько заботиться о подчиненных. На вопрос, что они будут делать, если завод закроют, рабочие отвечали: «Когда закроют, тогда и будем думать. Может, и не закроют»(Д. Каров, 2000).

«Мужественность – женственность».

Данное измерение представляет собой попытку классифицировать общества по тому, насколько сильно или слабо развито социальное разделение ролей между полами. Общества с жестким социальным разделением ролей между полами названы Хофстедом «мужественными», а общества со слабым разделением ролей – «женственными». 
В «мужественных» обществах доминируют социальные ценности, традиционно характерные для мужчин, причем они определяют даже образ мышления женщин. Важное место в этой системе ценностей занимают результативность, стремление к осязаемым результатам, зарабатывание денег и следование лозунгу «Большое значит прекрасное». Герой в таком обществе -- преуспевающий индивид, супермен.
В «женственных» обществах как для мужчин, так и для женщин доминирующими являются ценности, традиционно ассоциируемые с женскими ролями: скромность, приоритет человеческих взаимоотношений по сравнению с деньгами, помощь другим, особенно слабым, больным, неимущим, следование лозунгу «Малое значит прекрасное». В этих обществах симпатии, как правило, отдаются неудачнику. Преуспевающий индивидуум в женственном обществе вызывает подозрение.

В России мужественность и женственность соседствуют рядом. «Мужественность» проявляется в поведении молодых энергичных бизнесменов, мечтающих заработать большие деньги, в поведении преступного сообщества, желающего жить по своим «мужским» воровским законам, в традициях национальных меньшинств (например, горных народов Северного Кавказа). «Женственность» в России вовсю процветает на крупных предприятиях, сотрудники которых всегда поддерживают слабого, бедного, больного и с завистью относятся к преуспевающим. Зависть – одно из проявлений женственной культуры в России. Известный российский режиссер Марк Захаров в теледебатах однажды отметил: чтобы человека в России возненавидели – достаточно объявить, что он зарабатывает 10000 долларов США в месяц.

Последнее измерение -- «Краткосрочная/долгосрочная ориентация на будущее» -- показывает, насколько далеко люди в разных культурах заглядывают в будущее. Это измерение было предложено Г. Хофстедом в исследовании, проведенном в сотрудничестве с Майклом Бондом в 1980-е годы. Согласно этому исследованию менеджеры в одних странах, например в Японии, ориентированы на долгосрочное видение будущего и в соответствии с этим строят свой бизнес, в других странах бизнес строится на основе краткосрочного видения будущего.
На своих семинарах я часто спрашиваю бизнесменов, знают ли они о том, что будет с их бизнесом через полгода. Многие из них, не без иронии, отвечают: «Мы не знаем, что будет с нами завтра». Ориентация на краткосрочную перспективу – наиболее заметная черта российского малого и среднего бизнеса. Не только бизнесмены, но и рядовые граждане признаются, что не смотрят далеко вперед, не ставят перед собой далеко идущих целей. И они приводят массу аргументов в подтверждение того факта, что «в современной России заглядывать в будущее -- бесполезное, а иногда и вредное занятие».

Со времен первых публикаций Хофстеда прошло более двадцати лет. В середине 1990-х годов Уортонская школа бизнеса (США), воспользовавшись параметрами сопоставлений социокультур, предложенными в том числе Хофстедом, осуществила глобальный проект по оценке национальных особенностей менеджмента, назвав его GLOBE (Global Leadership and Organizational Behavior Effectiveness). Участники проекта опросили более 17000 руководителей в 825 организациях в 61 стране, в том числе в России. Уже первые результаты показали, что в мире происходит сближение взглядов в оценке эффективных стилей управления. Эффективный «мировой» лидер -- это менеджер, который заслуживает доверия, энергичный, решительный, умный, надежный, умеющий планировать заранее и создавать мотивацию. 
В России эффективный лидер иной. Он -- противоречивая личность с явно выраженным жестким автократичным стилем поведения. Его основными чертами являются: способность принимать индивидуальные решения и отвечать за эти решения; открытость, быстрота и компетенция в нестабильной внешней среде; ориентация на процесс, а не на конечный результат; агрессивность и забота о статусе; отсутствие видения будущего.
Россия в «менеджерском табеле о ранге» находится рядом с такими странами, как … Венесуэла, Иран, Турция, Мексика. Неутешительный вывод. В особенности для многих российских менеджеров, привыкших сравнивать себя с европейцами и североамериканцами.

М.М.Колонтай, 2004.